В основном все богословские споры, возникшие в христианской Церкви, проходили на Востоке. Православная церковь по сей день считает себя церковью семи соборов. Хотя не совсем понятен принцип подсчета этих самых семи соборов, ведь их было гораздо больше чем семь. Например, в православной церкви седьмым собором считают собор, на котором было принято решение о почитании икон, и отвергнуто «иконоборчество».
На соборе 754 года были утверждены следующие догматы: 1. Иконы повелевалось почитать за идолов. 2. Все поклоняющиеся иконам были преданы анафеме, включая патриарха Германа… Орос собора был торжественно провозглашён 27 августа на константинопольском ипподроме, Константина V называли 13-м апостолом и провозглашали анафему защитникам икон: Герману Константинопольскому, Иоанну Дамаскину и Георгию Кипрскому». Но дальше мы читаем: «Хотя собор 754 года претендовал на статус вселенского, его решения вскоре были отвергнуты церковью. Среди участников собора важнейшими епископами после патриарха были: Феодосий, епископ Эфесский, Константин Никомедийский, Наколий Наколийский, а также Сисиний и Василий» (http://ru.wikipedia.org/wiki/Иконоборческий_собор). Так почему же один собор признается, а другой нет? Почему некоторые присутствовавшие на соборе епископы в последствие отреклись от иконоборчества, и чем вообще руководствовались эти люди, принимая свои решения? Дьякон Кураев в своей работе о предании пишет, что мол этот собор собрался и принял не правильное решение, но люди, простые миряне, буду движимы Святым Духом, восстали против неправильного решения, и следующий собор отменил неправильное решение предыдущего. И Кураев делает заключение, что вот смотрите, говорит он, даже епископы могут ошибаться, но священное предание нет. Священным преданием он в данном случае называет ту необразованную, темную толпу, людей не сведущих в духовных вопросах, и живущих в суевериях. Таким образом, критерием для принятия решения было не Писание, а некое мифическое предание, а по сути желание темной толпы, которая должна бы была научаться от тех, кто по Слову Писания, поставлен учить народ истине, но сама стала мерилом для этих горе учителей, поддавшегося мнению толпы.
Но история «седьмого» собора не является исключением. Другие соборы так же не отличались чистотой и справедливостью принятия решений. Например Второй Эфесский собор. Христианский собор, состоявшийся в 449 году в Эфесе. На нем александрийский патриарх Диоскор принудил церковь признать монофизитство. Вот что можно прочесть про этот собор в энциклопении «Академик» на сайте http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/1214583 «При открытии Собора не стали ожидать посланцев папы Льва I, и Западную Церковь представляли некий изгнанный епископ Юлий (Julius) и диакон Иларий (Hilarus), позже папа. Присутствовало 127 епископов и 8 представителей епископов. Председателем был назначен архиепископ Александрийский Диоскор, за ним в списке шел вышеуказанный Юлий и затем Ювенал (Juvenal) Иерусалимский, стоявший выше Флавиана Константинопольского и Домна (Domnus) Антиохийского. От председательства были отстранены 7 епископов, в том числе Флавиан, отлучившие на Константинопольском Синоде 11.448 архимандрита Евтиха (Евтихия, Eutyches) за отказ признать две природы Христа». Очень удобно, не дождаться оппонентов в споре и принять решение. Но это еще не все, вот что мы можем прочесть дальше: «Тысячная толпа монахов во главе с Варсумой ворвалась на заседание и угрожала насилием епископам на стороне Флавиана. Их секретарям переломали пальцы, чтобы они не могли делать записи, а сам Флавиан был жестоко избит. Многие епископы подписались под угрозой расправы, некоторые подписали чистый лист, а другие не подписались вообще, но их имена были всё равно добавлены в акты. Иларий произнёс "Contradicitur" (опротестовано), аннулируя приговор от имени папы, и с трудом скрылся. Флавиан был отправлен в ссылку и умер через несколько дней в Лидии.
Здесь мне хотелось бы упомянуть и про Несторианский спор. На соборе в Эфесе, который считается Третьим Вселенским собором, Несторий был осужден как еретик. Но парадокс этого собора в том, что учение, которое приписывается Несторию и носит его имя, не было учением Нестория. Во всяком случае современные исследователи говорят, что Несторий не учил тому, в чем его обвинили. Калист Уэр в книге «Православная церковь» пишет: «Несторий, воспитанный в духе Антиохийской школы, признавал целостность человечества Христа, но так резко подчеркивал различие между человеческой и божественной природами во Христе, что рисковал прийти к утверждению о двух лицах, сосуществующих в одном теле. Кирилл как выразитель противоположной александрийской традиции отправлялся скорее от единства личности Христа, чем от различия в Нем человеческой и божественной природ, и говорил о человечестве Христа менее экспрессивно, чем антиохийцы. Каждый из этих подходов при несоблюдении меры грозил привести к ереси, но церковь нуждалась в них обоих для того, чтобы сохранить равновесие в изображении всецелого Христа. Для христианского мира стал трагедией тот факт, что обе школы вместо того, чтобы уравновешивать друг друга, вступили в конфликт». Но что получилось на этом соборе? Нестория попросту не успел приехать на собор и его конечно же не стали ожидать. В его отсутствие, не дав ему защититься, его предали анафеме.
Вот в такой атмосфере проходили эти соборы. Остается только удивляться провидению Божьему, как в такой атмосфере, с такими способами ведения богословских споров, церковь смогла сформулировать истинное учение о Троице и Христе! Говоря о соборах, мы обычно привыкли говорить про эти решения церкви, про символы веры, которые были сформулированы на соборах. Однако решения соборов не ограничивались рассмотрением вопросов вероучения и формулированием символов веры. Я обратил внимание, что практически на каждом соборе речь шла о власти. На соборах были приняты решения в отношении власти патриархатов. Даже сами богословские решения были движимы борьбой за власть, влияние того или иного епископа.
Константин, став императором, сделал две вещи. Он объявил христианство государственной религией, дав привилегии христианам, и перенес столицу в город Византий, переименова в его в Константинополь. Из-за объявления христианства государственной регилией произошел синтез церкви и государства. Уэр пишет: «Не без основания Византию называли "образом небесного Иерусалима". Религия пронизывала жизнь византийцев во всех ее аспектах: византийские праздники были праздниками религиозными, состязания в цирке начинались с пения церковных гимнов, а торговые сделки заключались призыванием имени Троицы и запечатлевались крестным знамением». Император созывал соборы и даже председательствовал на первом церковном соборе в Никее. Люди стали рассматривать данный синтез, как само собой разумеющийся. Они считали, что власть от Бога двояка, что в духовной сфере правит церковь, а в физической – император. Каллист Уэр описывает в своей книге дворец императора, и это не случайно. Что бы понять о чем идет речь, нужно прочесть это описание: «Дворец с его подобными лабиринту переходами, придворный церемониал, тронный зал, где рычали механические львы и пели механические птицы, - все это призвано было подчеркнуть статус императора как наместника Бога». Люди в конце концов начали воспринимать этот синтез государства и церкви как установление Божьего царства на земле. Апокалиптические ожидания ушли на второй план.
Решение перенести столицу в Конатснтинополь, имело последствия для жизни церкви. Был образован Константинопольский патриархат, который вступил в спор за влияние с Александрийским патриархатом. Как я уже упоминал выше, что на собор речь шла о власти патриархатов, то было установлено, что патриархат в Константинополе является вторым по значимости в империи после Римского патриархата. Что ты там не писал Каллист Уэр в своей книге, про равенство патриархатов, что выделение первенства не значит превосходство, а значит быть «первым среди равных», решения соборов имели в дальнейшем последствия, которые привели к расколу церкви.
Теперь я хочу вернуться к истории «последнего седьмого» собора, который православная церковь считает последним. Однако нельзя сказать, что православная церковь уже окончательно оформилась в том виде, в каком она есть сейчас. Ведь если принять, что православная церковь – это церковь семи соборов, то выглядеть она должна в соответствии решениям этих семи соборов. Но в 815 году состоялся второй иконоборческий собор, отменивший решения собора 787 года. Однако были некоторые и отличия. «Как было известно и ранее, собор 815 г., будучи грубо иконоборческим и жестоким по последствиям, в своем оросе старается провести некоторые смягчения в доктрине иконоборчества. Сливаясь по существу с собором 754 г., этот собор, однако, заявил, что он следует "шести святым вселенским соборам", т. е, не объявляет Копронимова собора 754 г. седьмым вселенским. Равным образом этот собор 815 г. не считает правильным называть иконы идолами ("ибо одно зло отличается от другого"). Даже позволяет оставить иконы на высоких местах взамен назидательных надписей, но без возможности возжигания перед ними свечей, лампад и курения благовоний. Однако осуждает "несогласное с преданием или, еще вернее, бесполезное производство лжеименных икон кафолической церкви и поклонение им, предпочитая этому служение в духе и истине". Орос обвиняет императрицу Ирину, что она по женскому слабоумию восстановила иконы и их незаконное почитание. Отныне восстанавливаются определения Влахернского собора императоров Константина и Льва» (А.В. Карташев «Вселенские соборы» http://lib.eparhia-saratov.ru/books/10k/kartashev/councils/1...).
Возвращаясь на Восток, к соперничеству между Константинополем и Александрией, нужно упомянуть, что здесь Константинопольскому патриархату оказало помощь распространение ислама. Палестина, на территории которой находился Иерусалимский патриархат, и Северная Африка, где находилась Александрия, были захвачены арабами мусульманами, и патриархи этих церквей уже не могли оказывать конкуренции в борьбе за влияние константинопольскому патриарху. Впрочем, и Константинополь с течением времени пал, быв захвачен мусульманами. Столица Византийской империи, была захвачена турками-османами под предводительством султана Мехмеда II во вторник, 29 мая 1453 г. Правда к тому времени восточное православие распространилось на новые земли, Болгарию и Киевскую Русь. Есть что-то примечательное в христианизации Болгарии и Руси. Если в первые века повеление Христа, научить все народы, крестя их во имя Отца Сына и Святого Духа, было делом церкви, а принимавшие Христа верою, делали это путем личного решения, то принятие христианства как Болгарией, так и Русью, было делом политическим, и совершалось в симбиозе церкви и государства. Но как бы там ни было, восточное христианство распространилось на территорию Болгарии и Киевской Руси. Кто-то даже говорит, что благодаря этому, восточное православие и смогло сохраниться. Конечно, это христиансто уже не было тем хзристианством, которое мы встречаем на страницах книги «Деяния Апостолов» - это было византийское христианство, христианство «Семи соборов». Церковь уже не была собранием верующих, но институтом священников, в церковном храме совершавших определенные ритуалы. Как воспринимали христианство на Руси, можно увидеть из следующей истории, хотя достаточно было бы рассказать про Крещение Руси Владимиром, как крещенные бежали вдоль Днепра за идолом своего бога и в надежде кричали «выплывай». Я же хочу рассказать этимологию русского слова «куралесить». Сегодня это слово употребляется в значении: делать что-то неподобающее, натворить что-то. Немного раньше это слово обозначало: говорит что-то непонятное. Но откуда взялось это слово? Из церкви. Пришедшее на Русь византийское православие, принесло с собой литургию на не понятном для славян, греческом языке. В литургии священники пели «Кирие элессон» - Господи помилуй. Но славяне слышали другое, они слышали «куралеси». Слыша это, они говорили: «Вот, опять начали куролесить», т.е начали говорить что-то не понятное. Такое непонимание христианства проявлялось и в жизни. В Полоцке, на территории современной Беларуси - бывшее Великое Княжество Литовское, есть Софийски Собор, недалеко от которого лежит огромный камень с высеченным на нем крестом. Это был способ борьбы с язычеством. Крещенные в православие люди, по сути оставались язычниками, потому что им принесли не веру, а обряды. И оставаясь язычниками, они продолжали поклоняться валунам – огромным камням. И вот, вместо того, что бы научить людей вере, князь нашел решение попроще, он высек на камне крест, так что, поклоняющиеся камню крестьяне, кланялись яко бы кресту.
Но ВКЛ сыграло свою роль и в истории Византийского патриархата. Здесь нам нужно вспомнить про патриарха Константинопольского Кирилла Лукариса. Еще не будучи патриархом, он был отправлен на территорию ВКЛ, что бы помочь православным христианам, находившимся там. ВКЛ в 16 веке находилось на острие борьбы, где сошлись Запад и Восток, Восточное и Западное Христианство. Реформация, начавшаяся в Западной церкви, пришла и на земли ВКЛ. В борьбу за влияние здесь вступили римские католики, реформаты и православные. Протестанты хотели заключить союз с православными в борьбе с католиками, однако такой союз не состоялся. Зато состоялся другой союз, церковная уния, между католиками и православными. Целью этой унии со стороны Рима было окатоличивание православных. Хотя изначально за православными оставляли право на литургию по восточному обряду, и требовалось лишь подчинение власти римского папы. На Брестском соборе 1596 г., провозгласившем унию с Римом, присутствовал в качестве экзарха александрийского патриарха. В 1597 г. Мелетий Пига, временно управляя константинопольской церковью, объявил русских епископов, принявших унию, низложенными, а до поставления новых епископов назначил К. одним из наместников вселенского престола в южной России; но последний должен был оттуда спастись бегством, после чего посетил Виттенберг, Женеву и другие центры Западной Европы. Когда польский король Сигизмунд обратился к Мелетию Пиге за содействием к умиротворению юго-западной Руси, волновавшейся по поводу введения унии, патриарх, в 1600 г., послал в качестве своего уполномоченного Кирилла, который, ничего не успев сделать, скоро вынужден был вернуться в Александрию, где в 1602 г. избран был на патриарший престол преемником Мелетия Пиги. Находясь на территории ВКЛ, Лукарис познакомился с учением Кальвина, которые нашли отклик в его сердце. Став Патриархом, Лукарис написал свое «Восточное исповедание христианской веры». В нем нашли отражение многие протестантские идеи. Исповедание провоглашает в числе прочего, что авторитет Писания стоит выше церковного предания. Стань бы это исповедание веры официальным исповеданием православной церкви, лицо бы церкви изменилось. Уже бы не руководили принятием решений суеверные люди, а учителя церкви занимались бы обучением этих людей, вместо того, что бы идти на поводу их суеверий. Но здесь сыграло свою роль то, что Константинополь, завоеванный турками, не имел веса в христианском мире, и власть патриарха была ослаблена. Путем всевозможных политических манипуляций иезуиты добивались четыре раза от турецких властей, что те снимали Кирилла с поста. А потом Кирилла попросту убили. Таким образом, православная церковь осталась церковью «семи соборов», и дошла до наших дней в том виде, в каком мы знаем ее.
Сергей Удальев